Босые ступни ощущали холод темных плиток пола у балкона. За стеклом была ночь.
Он открыл дверь, вышел под прохладный мокрый ветер. Ночь была весенней, теплой и бесконечно сырой.
Положил руки на борт, нащупал знакомую перекладину.
Когда-то давно, когда он был маленьким, он видел мир только так, сквозь эту щелку между фанерой и железным каркасом.
Переложил руки на трубу, соединяющую этажи. Встал на стул, оттуда - на самый край пропасти.
Почти под ногами, далеко внизу, шумели деревья. Рядом светилось мягким заревом окно спальни.
Раскинул руки, прошелся, чуть касаясь стены, по влажной ржавой линии в пять сантиметров, старательно выверяя путь кончиками пальцев.
Лед растаял еще не весь, в некоторых местах было скользко.
Внезапно на голову упала капля. Он испуганно пошатнулся, издал тихий возглас и почти упал, в последний момент рухнув в другую сторону.
Болели бока, помятые о сломанный стул, на щеке выступила кровью широкая, но неглубокая царапина.
Охнул, вставая. Чуть качнулся. Уперся локтями в перила.
С наслаждением вдохнул сладкий от первого дождя воздух и переливчато рассмеялся.
После чего с размаху перескочил грань, раскинул крылья и полетел.
Ему нельзя было возвращаться.
Он не вернулся.
Ведь именно такой была плата за вечный полет...